В 1785 году И.Л. Лазарев приглашает в имение Ропша молодого и талантливого офицера-инженера Григория Ивановича Энгельмана. Он находился длительное время за границей в Голландии и Германии, где обучался не только инженерному делу, но и серьезно изучил основы паркостроения.

Ему понравилось предложение И.Л. Лазарева по переустройству Ропшинской усадьбы. Ближайшим помощником Г.И. Энгельмана был садовых дел мастер из Англии Томас Грей (1765-1840).

По заказу И.Л. Лазарева придворный архитектор де ля Порта (Антонио Порта), сохранив удачно найденную Ф.Б. Растрелли общую композицию ансамбля, перестроил дворец в классическом стиле. С именем де ля Порта связано строительство Монетного двора и здания Военно-медицинской академии в Петербурге. Вместе с ним работали известные русские архитекторы: Ю.М. Фельтен, С.П. Берников. Л.И. Руска и Е.Т. Соколов.

Центральный ризалит двухэтажного растреллиевского дворца он закрывает десятиколонным портиком с фронтоном, поднятым над аркадой первого этажа. Сама аркада первого этажа обработана рустами, а портик завершает треугольным фронтоном, а над ним высится (венчает дворец) легкий деревянный бельведер. Перед аркадой устраивается гранитная лестница, ве­дущая на террасу, ниже которой начинается зеленый партер, простирающийся до Ивановского пруда. В духе зарождающе­гося классицизма были перепланированы интерьеры дворца. Отделка интерьеров чрезвычайно проста, но выразительна. Среди них примечателен центральный парадный зал. На стенах свет­ло-розового цвета выделялись стройные каннелированные пилястры, над входами размещались десюдепорты с аллегорическими фигурами, олицетворявшими виды искусства. Цилиндрический потолок зала был украшен кессонами, орнаментами и розетками.

Тонкий вкус проявился в талантливом исполнении много­численных изразцовых каминов во многих залах дворца, в литых решетках лестниц и других деталях, выполненных безвестными русскими крепостными мастерами.

С перестройкой Ропшинского дворца упомянутые выше архи­текторы были связаны не случайно. Они часто работали в тот период в содружестве в Петербурге и в пригородах. Потому-то их имена встречаются в архивных документах и в связи с Ропшей.

Уже сейчас архивы раскрыли имена не только видных архитекторов, но и безвестных ранее крепостных мастеров. Но­вые стены Ропшинского дворца были в конце XVIII века сло­жены каменщиками Степаном Михайловым и Степаном Нестеровым «со товарищи». Каменотесы Федор Иванов и Петр Дорофеев обтесали «цокольный камень, тумбы и колонны». Лепщик Петр Бущев выполнил капители колонн и другие «лепные штуки». Плотником Нифонтом Ивановым «со товарищи» «поставлены стропила крыш, обрешечено под черепицу и железо». Маляр Матвей Павлов крыши покрасил. Плотник Петр Прокофьев сделал бельведер и «подшил потолки». Застеклил окна и двери Андрей Михайлов. Внутреннюю отделку выполнил «штукатурных работ подрядчик Евсей Андреев со товарищи», а расписали комнаты нижнего этажа — живописец Яков Окунев, второго этажа - живописец крестьянин Григорьев.

Перестройка Ропшинского дворца к началу XIX века была закончена, о чем свидетельствует «Опись состоящим в 1801 году в мызе Ропше домам», где отмечено: «Новый каменный дворец длиною 25 саженей, шириною 8 саженей, крыт железом под зеленую краску, о двух этажах с антресолями. В зале плафон штукатурный и покрыт живописью, стены штукатурные, по оным 22 штукатурных пилястров с лепными капителями, пол штучный, перед оным залом балкон с колоннами». Упоминается, что между пилястрами зала размещались зеркала, а над ними «медальоны лепные» (пилястры и медальоны сохранились).

Та­ким Ропшинский дворец, в основном, и сохранился до конца 80-ых годов XX века (с учетом реставраций). После перестройки самого дворца приступили к ремонту флигелей и служебных построек. В той же описи 1801 года записано: «Галереи, смыкающие с обеих сторон дом с флигеля­ми, требуют отделки», а в следующем году указано «исчисление строений, починок и поправок по мызе Ропше делать по смете архитектора Руска» К тому же времени относится оформ­ление нового интерьера.

Интерьер дворца не уступал интерьерам, выполненным такими мастерами русского классицизма, как Воронихин и Камерон. Сложного рисунка наборный паркет, живопись, лепка, уникальная мебель, фарфор бронза украшали ропшинские дворцо­вые апартаменты. В связи с оформлением Ропшинского дворца в архивах встречаются имена таких известных мастеров, как Скотти, Торичелли, профессор А.Л. Роллер, академик В.О. Медичи, Фридрих Давид, Л, Руска и другие.

И.Л. Лазарев задумал придать Ропшинской усадьбе характер настоящего дворцово-паркового ансамбля с английскими парками, пришедшими в конце XVIII века на смену регулярным, с системой водоемов, каскадов и фонтанов.

Всеми видами работ по перепланировке Ропшинского парка руководили инженер Г.И Энгельман и садовых дел мастер Т. Грей. Авторы создали в Ропше сложную гидротехническую систему взаимосвязанных между собой прудов, каналов и произвели посадку деревьев и кустарников таким образом, чтобы создавалась бесконечная смена ближних и дальних планов. Они подбирали деревья с учетом вида и темпов их развития, фактуры и цветовой гаммы. У дворца высадили молодые дубовые, ясеневые и еловые рощи. По берегам пруда появились ивы, березы и ольха, с учетом их колоритного контраста в разные времена года. Начиная с 1785 года, Томас Грей более полувека проработал в Ропшинском парке (на кладбище в деревне Малые Горки сохранился памятник с подробной биографической надписью, но в ней он назван по-русски Фомой Васильевым).

Существующие обильные природные источники Ропши, весьма чистой и быстро текущей воды, инженер Г.И. Энгельман собирает в озеро, а излучистые ручьи превращает в красивые и шумные водопады. Сооружает новые плотины, мосты под протоками, а существующие в Ропше пруды - Артемьевский, Ива­новский и Фабричный - углубляет и придает их берегам извилистые очертания.

По периметру и вокруг прудов проложили плавно изгиба­ющиеся дорожки, а в местах их пересечения с водными протоками соорудили навесные мостики. Г.И. Энгельман не просто изучил и учел в работе сам рельеф местности, но и выявил его особенности. Существовавшая всхолмленность неровной покатистой поверхности, спускающаяся с запада на восток, расположенная на возвышенном месте, где берет свое начало водный источник Иордань, представляла собой богатые возможности для создания ландшафтного парка с разветвленной водной системой. Между Большим гостевым и Кухонным корпусами они устроили большой каскад, с высоты которого, гладко, словно полотно, падал вниз водопад, отчего его и назвали Рушником. Вода на этот каскад поступала из подземного источника Иордань, для чего через парадный двор Ропшинского дворца проложили подземный канал, заканчивающийся бассейном. Каскад выполнен в виде подпорной стенки с тремя проемами, из-под перемычки центрального проема стекал водосток. На месте Нижнего сада устраивается большой зеленый луг с понижением поверхности зеленого ковра, что подчеркивало торжественный характер клас­сической архитектуры Ропшинского дворца и усиливало объемно пространственное впечатление.

Удивительную виртуозность и фантазию проявил Г.И. Энгельман в создании изрезанной западной части берегов Боль­шого пруда. Она была значительно усложнена им и увидеть ее целиком, с какой-либо точки сада было просто невозможно. Протоки, запруды и заводи образовали мысы самых разнообразных форм: то заглубленные, то выступающие далеко в вод­ную поверхность. Энгельмановские прихотливые изгибы по­зволили автору создать многосерийные пейзажи — путем по садки различных смешанных пород деревьев дубов, елей, ли­ственниц. Из-за пологого спуска посадка деревьев производилась с подсыпкой почвы, что позволило разнообразить рельеф мест­ности. Высаживались и ценные породы деревьев, такие как вяз шершавый, береза бородавчатая, дуб черешкатый, ива белая, клен остролистый, липа мелколиственная, ель, лиственница сибирская, ясень и другие. Из кустарниковых растений высаживали сирень, розу морщинолистную, бересклет, жимолость, дерен, спирею и особенно много крушины слабительной, небольшие деревца, которые до сих пор встречаются по всему парку.

Из плодовых кустарников сажались смородина, крыжовник и калина. Недалеко от дороги, идущей из Красного Села, в юго-восточной части парка, вырывают пруд «каплеобразной фор­мы», в центре пруда создают круглый островок. Этот пруд пи­тался водотоком из каскада «Рушник».

Большой пруд, как известно из исторических источников, был назван в честь графа Лазарева - Ивановским, восточный берег которого играл роль как бы нейтрального фона. Вдоль береговой линии пруда устроена дорожка, а за ней осуществлена посадка кулисами по насыпному валу, отделявшего Ивановский пруд от Фабричного, образованного путем возведенной плотины на реке Стрелке, которая Ропшу делит на две части.

Ропша. Ивановский пруд. Вид на Восточный берег. 1988 год.

Искусственная водная система, созданная и проведенная от главного источника Иордань, так завуалирована хитростными переплетениями, что кажется, она создана самой природой. Только крупные специалисты садово-паркового строительства узнают руку искусного мастера, их создавшего, в Ропше.

За Красносельской дорогой, напротив Нижнего сада и Ивановского пруда, находился пруд, который был вырыт в середине XVIII века. Он получил название «Артемьевский» в честь сына И. Л. Лазарева — Артемия Ивановича. Артемьевский пруд соединяется с источником Иордань и протоками с рекой Стрелкой, несущей свои воды на север, в Финский залив. Инженер Г.И. Энгельман, объединив мощный источник Иордань с менее мощными подземными родниками, используя также воды реки Стрелки и с помощью различных гидротехнических устройств, создает небывалую сеть ропшинских прудов разной величины, которые дополняются каскадами, каналами, искусственными протоками и составляют до 40% всей территории Ропшинской, уже Лаза­ревской усадьбы. Поэтому большинство источников и парко-строительных специалистов называют Ропшинский дворцово-парковый ансамбль водным или просто гидропарком.

Для декорирования многих ропшинских парковых сооруже­нии Энгельман широко использует местный материал — туф, который добывали вблизи Ропши и в окрестностях деревни Гостилицы. Ропшинские парки обносят каменным валом, в пру­ды выпускают стерлядей и форелей.

Создается целый комплекс оранжерей, теплиц с хозяйствен­ными постройками. За Красносельской дорогой к западу от Артемьевского пруда выстроили дом для садовника. Энгельман посадил фруктовый сад, он был большим специалистом и знатоком и сам лично занимался опытами по выращиванию в дан­ных климатических условиях различных растений и фруктовых деревьев. В построенных оранжереях в те времена выращивали персики, ананасы, орхидеи и виноград, абрикосы, вишни, сливы и землянику.

Основные обозначения на плане усадьбы Ропша:

1 - дворец; 2 - Малый гостевой корпус; 3 - Большой гостевой корпус; 4 - Кухонный корпус; 5 - погребной флигель; 6 - полковничий флигель; 7 - конюший флигель; 8 - обелиск; 9 - бумажная фабрика; 10 - оранжерейный комплекс; 11 - источник Иордань; 12 - Фабричный пруд; 13 - Ивановский пруд; 14 - Артемьевский пруд.

В газетах начала XIX века уже имелись сведения о том, что Г. Энгельман выращивал в Ропше персики и ананасы в оран­жереях. Он ведь состоял и в должности управляющего императорской усадьбой в Стрельне, принимал участие в реконструкции многих садов и парков, имел по Петергофской дороге собственную усадьбу, вызывавшую восхищение знатоков. «Де­ревья и растения подчиняются Энгельману, как волшебнику» - писали петербургские газеты. Энгельман был членом Вольного экономического общества, учрежденного в 1765 году в целях «распространения в государстве полезных для земледелия и промышленности сведений».

О талантливом инженере и своем друге Энгельмане современник П.П. Свиньин писал: «Богатое местоположение Ропши, состоящее из двух обширных плоскостей, возвы­шаются более 30 футов (около 10 метров) одна под другою, обильные источники чистой воды, дали пищу, открыли поприще воображению и плодовитому уму Энгельмана. По обоим сторонам дома Энгельман разбил ве­ликолепные обширные сады, быстрые воды собрал в озера и водопады, которые падают через громады камней, со­здал тысячи ландшафтов, достойных кисти Щедрина и Матвеева».

В Ропшинском парке.

В Ропше, в период царствования Екатерины II, построен и сохранился интересный памятник архитектуры конца XVIII века - трехэтажное здание Ропшинской бумажной фаб­рики, построенное в 1788-1794 годах по проекту архитектора Ю.М. Фельтена, составляющее единый ансамбль с Ропшинским дворцово-парковым комплексом. Здание фабрики воз­водилось архитектором Сергеем Берниковым (1754-1809). Внутреннюю планировку фабрики осуществил инженер Бехерш, предусмотревший, помимо многочисленных цехов, в ко­торых на изготовлении высококачественной бумаги было занято 636 рабочих, несколько кабинетов и зал для руководящего состава фабрики и ее владельцев.

Архивные документы сохранили и имена рядовых строителей-каменщиков Григория Рамендина и Петра Тимофеева, штукатура Ермолая Дмитриева.

Последние владельцы бумажной фабрики купцы Печаткин и Рейтер значительно обновили производственные цеха более совершенным оборудованием, стремясь к увеличению количества рабочих.

В то время на бумажной фабрике использовали энергию падающей воды поднятой на определенную высоту, за счет сис­темы плотин ропшинских прудов. В связи с этим под руковод­ством инженера Г.И. Энгельмана нижний пруд Ропшинского парка был превращен в фабричный водоем (пруд) и построена плотина длиной 192 метра с двумя шлюзами. Ниже плотины было возведено деревянное здание, в котором были смонтированы механизмы для глажения бумаги.

Фабричный пруд в Ропше.

Производительность фабрики по ежедневному выпуску про­дукции составляла 18-20 тысяч стоп деловой бумаги. Возле бумажной фабрики вырастает слобода, насчитывающая до 30 до­мов, в которых в основном жили фабричные рабочие со свои­ми семьями. В слободе были своя церковь и лазарет.

В километре от слободы, вблизи дворца, располагался ста­ринный поселок — мыза Ропша. Там проживали в середине XIX столетия 135 служащих дворцового ведомства и кресть­ян. Там же размещались харчевня, приказ, лазарет, кузница, общественный хлебный магазин, хлебный сарай и мукомоль­ная мельница, перестроенная в 1827 году архитектором Ф. Дильдиным (каменные стены ее сохранились вблизи по­селковой площади).

На Княжьей горке тогда же построено было большое каменное здание длиной 32 метра и шириной 10 метров -  Манеж. Он сохранился до наших дней. В южной части парка была построена еще одна — Малая бумажная фабрика.

В плане здание фабрики напоминает квадрат, внутренняя часть которого представляет фабричный двор. В целом, пост­ройка выполнена в классическом стиле и своим главным трех­этажным фасадом обращена в сторону Фабричного пруда и нижнего парка. Центральная часть главного фасада здания фаб­рики выделена скромными пилястровыми портиками с фронтоном и полуциркульными арками. По бокам фасада расположены симметрично рустованные выступы – по два с каждой стороны. Окна первого этажа здания - полуциркульные, второго — прямоугольные, а третьего - почти квадратные. Здание имеет высокую коробовую кровлю, придающую ему отчетливый силуэт.

В фабричный комплекс входил целый ряд вспомогательных сооружений: в 1816-1817 гг. строятся казармы для рабочих; в 1838 г - ледник; в 1839 г - белильня, кузница, склад и кладовые. Весьма интересна входящая в комплекс сооружений бумаж­ной фабрики, мельница, возведенная на мельничном пруду. Она построена из плит известняка и представляет собой двухэтаж­ное здание на цокольном этаже. В центре мельницы располо­жена камера для водяного колеса, а по обе стороны от нее - мельничные помещения. Водозабор находился на уровне второго этажа, а канал для сброса используемой воды - у цоколя.

Пруд для мельницы устроен не в углублении, а выше уров­ня земли. Требуемый уровень воды поддерживался в мельнич­ном пруде четырехметровой круговой дамбой, примыкающей к самой мельнице. Здание ропшинской мельницы в годы войны было сильно разру­шено.

В 1917 году фабрика была национализирована и некоторое время еще продолжала выпускать бумагу. В 1939 году, после ее реконструкции, стала трикотажным предприятием. Разрушен­ная в годы Великой Отечественной войны гитлеровцами, фабрика была полностью восстановлена в 1949—1956 годах по проекту архитекторов Н.П. Старицкого, Серебровского и А.М. Терзибаняна. Но с 1952 года здание Ропшинской фабрики и пруды были переданы Государственному научно-исследовательскому институту озерного и речного рыбного хозяйства, который и органи­зовал здесь опытную базу по разведению редких пород рыб.

На строительство и обустройство Ропшинской усадьбы граф И.Л. Лазарев затратил около 300 000 рублей. В полном объеме Энгельман не успел завершить реконструкцию, но ему при­надлежит приоритет создания в Ропшинской усадьбе настоя­щего дворцово-паркового ансамбля.

6 декабря 1796 года после восшествия на престол, Павел Петрович покупает у И.Л. Лазарева имение Ропша за 400 000 руб­лей. За проделанную работу по обустройству Ропшинской усадь­бы император определяет ему годовую пенсию в 4000 рублей, жалует чин действительного статского советника и кавалера Маль­тийского ордена. Павел Петрович, кроме того, определяет льготы, вместе с землею, его землякам — нахичеванским армянам. Павел I после покупки имения Ропша у графа И.Л. Лазарева решил его переименовать и дать ему новое название «Кровавое поле», но по известным причинам роковых событий 12 марта 1801 года — убийство его в Михайловском замке - усадьба Ропша сохранила свое прежнее название.

В описи Ропшинской усадьбы за 1801 год сообщалось «англицкие сады с обделанными дорогами, при оных прудов 6, кана­лов 4, в которых разных родов рыб, а именно: стерляди, карпы, форели, судаки, плотва. А также 3 каменных моста и 25 каскадов». В 1801 году закончился лазаревский период в истории Рос­сии, который и принес Ропшинской усадьбе славу…

Читать далее...         Вернуться к оглавлению